За тем мостом оказался ещё один. Миллионный. Он так называется в народе, неофициально. А официальное его название - Ростокинский акведук. Около этого моста прошло всё моё детство. Склон, наискось уходящий от моста к реке Яузе и бурно поросший высоченными травами, заканчивался живописным болотом. Здесь я выкурил свою первую сигарету, украденную у бабушки. (Правда тогда, в 6 лет, курение мне не понравилось, и я больше не брался за это дело до армии). Здесь мы с моими ровесниками стреляли из рогаток в лягушек и ловили тритонов. А однажды с ребятами из нашего двора украли с соседней стройки несколько вёдер карбида, аккуратно засыпали в болото по периметру и подожгли. Горящий водоём на берегу Яузы - это было величественное зрелище! Правда, к приезду пожарных пламя утихло: газ, производимый карбидом и водой, горит ярко, но не долго.
На Миллионный мост тогда можно было залезть, преодолев нехитрые решётки на башенках по краям. Перил никаких не было, а поверх труб, по которым текла вода, были просто уложены бетонные плиты с торчащими кусками арматуры. И когда мы с мальчишками доходили до середины, где зияли всегда открытые два люка, то как-то не хотелось подходить к краю: уж больно высоко по-над Яузой, и если грохнешься, - то точно насмерть.
А в девятом классе мы с другом и одноклассником Вовкой Ш. проехали по Миллионке на велосипедах. И не один за другим, а бок о бок. От одной башенки до другой. Это был безумный поступок. Стоило кому-то из нас наехать колесом на торчащую арматуру или камушек, или просто вильнуть рулём, - страшно подумать, что могло бы быть. Сколько это метров, кстати? 400? 500? Но мы доехали до конца, сопровождаемые лишь собственным сопением и восхищённо-осуждающими взглядами немногочисленных свидетелей этого происшествия. А это было действительно происшествие, слух о котором потом долго ходил по Городку! Я помню всё до мельчайших деталей: какого цвета были наши велики, и как громко стрекотали кузнечики, и как журчала Яуза под мостом, и как нахально пахли травы в то лето. И как мы потом, довольные, хлопнули друг друга по рукам, что должно было означать: "мы сделали это!".
Я не помню только одного: зачем мы, собственно, это сделали? Что побудило нас пойти на это, почему, с какой стати мы на это решились? Побахвалиться друг перед другом? Нет, не таковы мы были. Покрасоваться перед другими? - Тем более не очень-то и хотелось. Почему меня это так волнует сегодня, спустя столько лет? Потому что я понял, что совсем не знаю себя - тогдашнего. Я многое помню про свои действия и поступки, про свои рассуждения и ощущения, но я совершенно не могу сказать, что двигало мной тогда, чем я руководствовался, что было для меня ценным, что - важным. Думаю, это свойство не только моей памяти: хранить события, не беря на себя ответственность за их оценку тогда и теперь, не проводя никаких сравнений. Видимо, оценка - это функция совсем другой системы органов.
Я до сих пор иногда просыпаюсь в холодном поту, когда мне снится наш тогдашний переезд. Слава Богу, это просто ещё одно воспоминание. Я не восхищаюсь собой тогдашним, но и не осуждаю. Это просто был другой человек. Он был, и прошёл, но всё же я многое унаследовал от него.
Спасибо ему, и спасибо тому времени. Спасибо, что некоторые из нас выжили. Хотя - ох, как мало нас осталось! Спасибо, что этот мост ещё есть, и что теперь можно спокойно пройти по нему - туда и обратно. Опираясь в случае чего о перила.